Права русских и русскоязычных, прежде всего, в Латвии и в Эстонии, стали дежурной темой в российских СМИ. Между тем, эксперты, которые непосредственно занимаются положением соотечественников за рубежом, признают, что в Балтии русским живется не так уж плохо. Например, глава Росзарубежцентра Элеонора Митрофанова утверждает, что разговоры о бедственном положении русских в Латвии преувеличены, - в Средней Азии русским живется гораздо хуже, и откуда в отличие от Прибалтики продолжается постоянная иммиграция в Россию. Хотя, безусловно, серьезные проблемы существуют, скажем, в Латвии, где госучреждения, обеспокоенные тем, что 40% русских могут изменить национальное равновесие в стране, решили идти по более жесткому пути, вытеснив их в первую очередь из политической жизни.
Интересно было бы оценить, как долго тема защиты прав русскоязычных в странах Балтии останется актуальной.
Начнем с Литвы, где мне как раз только что довелось побывать на 15-летии трагических событий в Вильнюсе 11-13 января 1991 г. Здесь память о погибших борцах за независимость объединяет не только литовцев, но все национальные группы. Еще в аэропорту я познакомился с двумя женщинами из Литвы. Одна из них была русской, уже 25 лет живущая в Литве, замужем за литовцем. Другая – литовка. Рейс задержался на несколько часов. И за это время женщины, впервые встретившиеся, успели подружиться и очень бойко говорили друг с другом по-литовски. Обе они явно считали своей родиной Литву и ничуть не отличались в своем позитивном отношении к этой стране. В принципе это тот идеал, к которому должны были бы, вероятно, стремиться русскоязычные группы населения двух других балтийских республик. Однако в Латвии и Эстонии его достижение сталкивается с гораздо большими трудностями.
Дело в том, что в Литве в настоящее время 83% населения – литовцы, 6,7% - поляки и только 6,3% русские. Последние в качестве общины никакой самостоятельной политической роли (в отличие от культурной) не играют. Здесь изначально после восстановления национальной независимости литовское гражданство было предоставлено всем, проживающим на территории Литвы. Здесь сохраняется атмосфера толерантности ко всем национальностям и конфессиям. В стране нет партий, объединяющих преимущественно русское или русскоязычное население. Характерно также, что русские в Литве не являются культурным центром притяжения для остального русскоязычного населения, а подавляющее большинство русских свободно владеют русским языком. В данном случае сыграло роль то, что самое крупное национальное меньшинство в Литве, польское, в советское время было гонимым и практически было лишено возможности изучать родной язык, в принудительном порядке сделавшись русскоязычными. Естественно, что советским самосознанием большинство поляков не отличалось. Также и для большинства представителей национальных меньшинств в Литве советское самосознание несвойственно. Характерно, что в местной русскоязычной прессе, в частности, в крупнейшей из национальных русскоязычных газете «Республика», есть немало критики, но это критика в адрес своей страны, а не какого-то чужого государства. И авторы здесь в основном местные, а не российские.
В отличие от Литвы, в русскоязычных СМИ Эстонии и Латвии заметную роль играют российские авторы, а отношение к эстонской и латышской государственности откровенно враждебное как к чужой, «националистической» и даже «фашистской». В этом убеждает общение с русскоязычными жителями Латвии – людьми средних лет или пожилого возраста. Многие русские здесь живут все еще как бы в Советском Союзе и сознательно не хотят латвийское гражданство, даже если имеют на него право и неплохо знают латышский язык. Нужно также учесть, что среди русскоязычных жителей в Эстонии и Латвии преобладают военные пенсионеры Советской Армии и их потомки, в отличие от Литвы, поскольку там военные пенсионеры в основном селились в Калининградской области.
Главным же, конечно, является фактор численности, вернее, доли в населении. В Латвии представители некоренных национальностей составляют до 45% населения, в Эстонии – около одной трети, причем чуть более половины из них не имеют гражданства. Это связано с тем, что руководство местных народных фронтов после восстановления независимости опасалось, что русскоязычное население, сохранившее в своем большинстве советское самосознание, будет выступать как мощный пророссийский фактор политической жизни, дестабилизируя ее лозунгами и программами возвращения коммунистического прошлого. Поэтому получение гражданства теми, кто приехал в эти страны после 1940 года, и их потомками, было отнюдь не автоматическим, и образовалось большое число лиц без гражданства.
Согласно данным, опубликованным 26 сентября 2005 года латышской газетой «Диена», 70% жителей Латвии считают родным языком латышский, 29% - русский. 67% латышей свободно владеют русским, 34% - английским. Только 24% нелатышей владеют латышским. Так много людей, которые считают родным языком неофициальный язык государства, живет только в Латвии. В Эстонии русский является родным языком для 20% жителей, но большинство русских и здесь государственным языком не владеют. По сравнению с аналогичным опросом, который проводился в Латвии два года назад, на 9% сократилось количество жителей, родной язык которых русский, на 13% больше латышей назвали своим родным языком латышский. И в Эстонии, и в Латвии процесс усвоения государственных языков идет, хотя и гораздо медленнее, чем в Литве. Легче это происходит среди молодежи, которая охотнее отрицает советское прошлое. Вероятно, возможность свободно перемещаться по странам Евросоюза, предоставленная с этого года всем, кто имеет постоянное жительство в ЕС, усилит эмиграцию русских из Латвии и Эстонии в Европу. В то же время идея привлечь русских из стран Балтии в Калининградскую область, выдвинутая губернатором Георгием Боссом, нереализуема в обозримом будущем – слишком уж велик разрыв в уровне жизни между российским анклавом и Латвией и Эстонией:русские жители этих стран, хотя в значительной части и пораженные в политических правах, по уровню жизни в целом не уступают коренному населению. В частности, почти весь крупный бизнес в этих странах стал русскоязычным.
В Литве наблюдается другая картина: на фоне продолжающейся значительной эмиграции собственно литовцев проживающие здесь русские, напротив, не спешат уезжать из республики, у них просто нет стимулов покидать страну. Процесс ассимиляции также не заходит слишком далеко, так что русская и польская общины в Литве в ближайшие десятилетия, вероятно, сохранят свою численность, но по-прежнему не будут играть сколько-нибудь значительной политической роли.
Для Латвии и Эстонии повышенная эмиграция русскоязычного населения в страны ЕС в ближайшие несколько лет может стать существенным фактором, уменьшающим как численность русскоязычных общин, так и общую долю неграждан в населении. В то же время, эмиграция как русскоязычных, так и представителей коренных национальностей может стимулировать приток в страны Балтии выходцев из Китая, Вьетнама, Ближнего Востока и Балкан, что способно создать новые национальные процессы. Этот процесс, по всей вероятности, также сделает русское меньшинство в Латвии и Эстонии менее радикально настроенным, поскольку в конкуренции с «новыми иммигрантами» у них будут общие интересы с эстонцами и латышами. В связи с этим через 5-10 лет можно ожидать устранения основных препятствий для натурализации неграждан в Латвии и Эстонии. Полного исчезновения категории неграждан как существенного фактора эстонской и латвийской внутренней жизни можно ожидать лет через 20-25. За это время численность русскоязычных общин уменьшится, а большинство их членов будут уже лояльны местной государственности. России стоит подумать о том, чтобы использовать эти общины для создания культурного и экономического моста со странами Балтии, а в перспективе – и с другими странами Евросоюза, а не для провоцирования конфронтации с местными правительствами.
